Со второй половины 1944 года, когда все зримей была заря долгожданной победы, в кругах советских ученых, занятых исследованиями в области ядерной физики, началось обсуждение программы строительства в нашей стране ускорителей частиц. Несколько совещаний по этому вопросу прошло под руководством И.В.Курчатова в организованной им Лаборатории №2, впоследствии ставшей Институтом атомной энергии АН СССР. В результате довольно оживленных дискуссий выкристаллизовалось мнение, что если для развития ядерной физики достаточно построить несколько обычных циклотронов, то для обеспечения просматривавшихся тогда направлений фундаментальных физических исследований необходимо запланировать строительство в Советском Союзе двух ускорителей на рекордные по тем временам энергии: протонного синхроциклотрона на энергию 450 - 500 МэВ с возможностью последующего увеличения энергии до 650 - 700 МэВ и электронного синхротрона на энергию не менее 250 МэВ. Тогда уже была осознана возможность создания таких ускорителей на основе принципа автофазировки, незадолго до этого предложенного в Советском Союзе В.И.Векслером и несколько позже в США - Э.Макмилланом. Первое решение правительства СССР о строительстве большого синхроциклотрона в районе поселка Большая Волга было принято в августе 1946 года. В феврале 1947 года после возвращения из долговременной командировки в США я был назначен научным руководителем разработок синхроциклотрона. В Лаборатории №2, AH СССР был организован специальный ускорительный отдел, призванный в кратчайший срок создать действующую модель будущего синхроциклотрона и проверить на ней принцип автофазировки. С самого начала предполагалось, что после завершения экспериментальной проверки принципа автофазировки ускорительный отдел будет переведен на место строительства синхроциклотрона и явится ядром будущего научного центра. Первыми сотрудниками отдела были Н.П.Богачев, Е.Л.Григорьев и уже ушедшие от нас В.С.Катышев, А.А.Реут и А.А.Кропин. Моя первая поездка на место, отведенное для строительства, как тогда говорили, объекта, состоялась 27 марта 1947 года. Была ранняя весна с туманами и желтыми, ноздреватыми снегами. Железной дорогой нельзя было воспользоваться: во время войны с ветки Вербилки - Большая Волга местами были сняты рельсы. Пришлось добираться на джипе военных лет - два часа ушло на то, чтобы по сильно разбитому шоссе доехать до Дмитрова, а затем еще около четырех часов тащились по дороге, местами устланной круглыми бревнами, до Большой Волги, откуда гусеничный трактор за каких - нибудь два часа приволок джип до места, где сейчас находится плавательный бассейн "Архимед". Кругом был сырой, без каких либо просветов лес. Несколько десятков рабочих, возглавляемых начальником строительства А.П.Лепиловым, прокладывали просеки для дорог и торопились до вскрытия Волги соорудить деревянный причал. Группа геодезистов производила трассировку улиц будущего научного городка и железнодорожной ветки от станции Большая Волга до технической площадки. Мне предстояло прежде всего утвердить привязку на месте технологических корпусов ускорителя. Нетрудно было убедиться в сильной заболоченности всей территории, отведенной под строительство, и особенно площадки, на которой проектанты в Ленинграде наметили разместить корпуса ускорителя. Пришлось перенести место строительства технологических корпусов ускорителя в сторону невысокой песчаной гряды, на которой много позже встал корпус теоретической лаборатории.Так возникло искривление дороги, продолжающей улицу Жолио- Кюри после железнодорожного переезда. Была еще одна причина поездки на строительство. И ускоритель, и научный городок при нем было решено построить вдали от городских населенных пунктов. С самого начала было ясно, что научный и инженерный персонал объекта будет прислан извне. Но откуда набирать обслуживающий персонал самого ускорителя, работников котельной, бани, пекарни, магазинов, почты - словом, всего того, без чего была бы невозможна нормальная жизнь научного городка? Помогло делу то, что рядом со строительством оказалась небольшая деревня, что-то около пятидесяти домов. Почти в каждом из них было свое горе: с войны не вернулся один, а в некоторых домах два и даже три человека. Эта деревня отстроилась на новом месте всего каких - нибудь 12 лет назад и получила название Ново - Иваньково, а ранее она называлась просто Иваньково и до 1934 года стояла там, где сейчас проходит туннель под шлюзом, соединяющим Московское море с Волгой. Помнится радость жителей Ново-Иваньково, узнавших, что для них найдется работа на объекте, строительство которого начиналось по соседству с их деревней. Впоследствии многие ее жители, освоив новые специальности, стали работать на ускорителе и в научном городке. До сих пор в Объединенном институте плодотворно трудятся бывшие жители Ново-Иваньково - В.Н.Терентьева (секретариат Института), Н.В.Жуков (отдел снабжения), Н.И.Семенов (Лаборатория ядерных проблем), Л.И.Семенова (издательский отдел) и другие. Весной 1947 года развернулись проектные и изыскательские работы в организациях, привлеченных к разработкам синхроциклотрона. В августе 1947 года десятитомный проект синхроциклотрона был утвержден.Тогда же был установлен срок запуска ускорителя - 21 декабря 1949 года. С лета 1947 года по мере поступления проектной документации широким фронтом развертывались дренажные работы, прокладывались дороги и железнодорожная ветка от станции Большая Волга до технической площадки, бурились артезианские скважины, закладывались технологические корпуса, котельная, административный корпус. В декабре 1947 года была задействована модель синхроциклотрона, и к лету 1948 года на ней было завершено исследование принципа автофазировки. Тем временем на объект начало поступать с заводов технологическое оборудование, которое зачастую прямо с колес монтировалось в еще недостроенных корпусах. Летом 1948 г. в связи с форсированием строительства ускорителя было решено приступить к созданию на его базе специальной научной лаборатории, впоследствии ставшей Институтом ядерных проблем АН СССР, который до 1953 года находился в тесной организационной связи с Лабораторией №2 АН СССР, а затем стал самостоятельным институтом. Первыми в штат создаваемой научной лаборатории были включены сотрудники ускорительного отдела Лаборатории №2 AH СССР. Персонал служб эксплуатации ускорителя укомплектовывался инженерами и техниками, направленными по путевкам на объект из других организаций. Осенью 1948 года сотрудники Лаборатории №2 В.П.Джелепов, А.В.Честной и несколько позже М.С.Козодаев были назначены руководителями отдельных направлений работ на ускорителе. С 1949 года лаборатория начала также пополняться молодыми, только что окончившими вузы физиками:из них и ныне работают в Объединенном институте Л.М.Сороко, В.П.Дмитриевский, Б.М.Головин, Ю.М.Казаринов, Б.С.Неганов, И.К.Взоров, В.П.Зрелов и другие. Сооружение ускорителя и строительство научного городка велись все более нарастающими темпами. На смену бетонщикам сразу же приходили монтажники и наладчики технологического оборудования, непрерывным потоком поступавшего с заводов.Работы велись в две, а иногда и в три смены. Осенью уже можно было приступать к опробованию отдельных агрегатов и устройств ускорителя. Комплексный запуск синхроциклотрона был произведен в ночь с 13 на 14 декабря 1949 года. Вплоть до 1953 года он оставался самым крупным ускорителем протонов в мире. Вскоре после запуска на синхроциклотроне широким фронтом начали проводиться исследования, в которых наряду с физиками научной лаборатории принимали участие специалисты нескольких московских и ленинградских институтов. Незабываемой, по-своему романтичной была атмосфера первых лет научных исследований на синхроциклотроне. Сказывались молодость всего научного коллектива и необычайный простор для выбора новых экспериментов. С точки зрения нынешней детальной регламентации научных работ с ее необычайно развитой системой советов, комитетов, совещаний, референдумов по вопросам приоритета финансирования экспериментов, сама организация исследований на ускорителе в первые годы может показаться невероятно упрощенной. Составлялся в самом общем виде только проблемный план на год и, что самое удивительное, этого было достаточно, чтобы все получалось как надо. Большое значение в выработке мнений по научным вопросам имели дискуссии на регулярно проводимых семинарах, в которых участвовали Я.А.Смородинский, И.Я.Померанчук, Я.П.Терлецкий. Важную роль в формировании научного профиля молодого коллектива сыграл академик В.И.Фок, работавший в 1951-1952 годах в Институте ядерных проблем АН СССР над своей книгой "Теория пространства, времени и тяготения". Молодые физики-экспериментаторы в тесном контакте с теоретиками интенсивно вели поиски наиболее перспективных направлений экспериментальных исследований на ускорителе. Первое время жизнь в научном городке, как и во всей стране в послевоенные годы, была суровой - кухонные печи топились дровами, в домах отсутствовала горячая вода, тротуары и улицы были покрыты укатанной щебенкой, невелик был ассортимент продуктовых товаров, но зато обильными были уловы рыбы в Волге. Это уж много позже появились стадион, плавательный бассейн, постоянные ретрансляции телевизионных передач, Дом культуры ( заложен в марте 1953 года), асфальт на тротуарах и улицах, регулярное пассажирское сообщение с Москвой. К концу 1949 года завершилось строительство жилых домов вдоль улиц Жолио-Кюри, Советской, Молодежной и Парковой, образовавших ядро научного городка. Дальнейший рост города был вызван возникновением в 1951 году рядом с Институтом ядерных проблем АН СССР другой научной организации - Электрофизической лаборатории АН СССР и началом строительства протонного синхрофазотрона на 10 ГэВ. Городок застраивался преимущественно по течению Волги и в конце концов нацело поглотил деревню Иваньково. В 1956 году на базе Института ядерных проблем и Электрофизической лаборатории был создан международный научный центр - Объединенный институт ядерных исследований, в котором плодотворно трудится вот уже второе поколение ученых ряда социалистических стран. В том же году научный городок вместе с рабочими поселками района Большой Волги был преобразован в город, получивший название Дубна. И сам город, и окружающая его территория были переданы из Калининской области в Московскую. После 1956 года город расширялся преимущественно вверх по течению Волги; начал застраиваться район Черной речки. В старой части города выросли здания музыкальной и 8-й школ, филиал Московского университета, гостиница "Дубна", кафе "Нейтрино", железнодорожный вокзал; потом начали возводить высотные дома. Постепенно город благоустраивался и приобрел нынешний вид. В суете повседневности от нас ускользают небольшие, происходящие из года в год изменения, но нас удивляет совокупность перемен за несколько лет. Тем более поразительные перемены произошли за 30 лет вокруг корпусов первого советского большого ускорителя. На болотистом берегу Волги руками советских людей воздвигнут прекрасный город. И даже Волга за это время заметно переместилась влево, подмыв берег, на краю которого еще пятнадцать лет назад была видна линия прерывчатых неглубоких окопов, наспех отрытых в первую военную осень. Но если что и осталось в Дубне от той далекой весны 47-го года, так это ночные крики птиц на вершинах деревьев, а над ними все те же, совершенно безучастные к делам людей звезды. Свет их все чаще обостряет щемящую боль - она от невозможности снова пережить все: и сопричастность к рождению этого города, и запуск первого ускорителя, и бесконечный поиск неизведанного... Статъя написана в 1977 г. Печатается по газете "Дубна: Наука. Содружество. Прогресс", 14 сентября 1994 г., №35.
